Дом Тимофея Франжоли
Большое количество вятских дореволюционной постройки жилых зданий не сохранились до нашего времени. А ведь каждый такой дом это и отдельное архитектурное произведение, и целая история жизни его владельцев и квартирантов. Сегодня мы поговорим про дом австрийского кондитера-бунтаря Тимофея Франжоли.
Двухэтажный деревянный дом на углу Московской и Царевской (ныне — Свободы) улиц был построен губернским секретарем Семеном Королевым в первой половине XIX в. С 1858 г. около полувека угловая усадьба принадлежала Юлии и Александру Спасским. В их большой семье насчитывалось огромное количество интересных персонажей и ярких личностей: врачи, учителя, статистики, краеведы, по духу и убеждениям они примыкали к «народникам», к кружку «чайковцев».
Наиболее известны Николай Александрович (бессменный секретарь губернского статистического комитета), Леонид Александрович (педагог, учился вместе со Степаном Халтуриным в училище), Ираклий Александрович (талантливый врач, осужденный за связь с революционерами-чайковцами). Особняком стоит фигура Лидии Николаевны Спасской, жены Николая Александровича и дочери врача Николая Ионина, дружившего с М. Е. Салтыковым-Щедриным. Лидия Спасская обладала литературным даром, стала краеведом и мемуаристом, описала, в частности, приезд в Вятку первой красавицы России Н. Н. Ланской, которую «от болезни ног» лечил отец Лидии Николаевны.
После смерти Александра Спасского семье пришлось продать дом. В 1894 г. его приобретает цеховой мещанин, австриец по происхождению Тимофей Франжоли. Он был сослан в Вятку за революционную деятельность, однако в нашем городе не унывал и открыл свой бизнес — стал владельцем булочной и кондитерской. Последняя работала прямо в доме на Московской. Кондитерскую Франжоли в своих воспоминаниях описывал мемуарист Б. Г. Сергиев:
«В Вятке были два отличных кондитерских магазина. Один из них принадлежал Станиславу Иосифовичу Якубовскому, бывшему ссыльному поляку, специалисту по кондитерскому производству... Другой кондитерский магазин, несколько меньших размеров, находился на углу Московской и Царёвской улиц и принадлежал кондитеру Франжоли. У него было также своё булочное и кондитерское производство. Выделывались самые разнообразные конфеты, главным образом карамель и монпансье. Из булочных изделий здесь славились плюшки. Они делались из мелких завитков теста, густо посыпанных сахаром, тоже очень нежные на вид и на вкус. Из монпансье особенно славились здесь кофейные, представлявшие из себя шарик, слепленный из двух половинок, а также другие конфеты. Товары этих двух кондитерских славились не только в г. Вятке и в Вятской губернии, но и далеко за её пределами».
Бодучи богатым и уважаемым предпринимателем Франжоли не отрекся от юношеских революционных настроений. В его доме на Московской регулярно собирались различного рода «неблагонадежные лица». По предположению краеведа Е. Д. Петряева, молодой писатель А. М. Горький, как-то оказавшись в начале XX в. в Вятке, остановился именно у Франжоли. Его сын, Владимир Тимофеевич, стал редактором газеты «Вятская Речь» и разделял оппозиционные взгляды отца.
Любопытно, что помимо знакомства с Франжоли у Максима Горького и Вятки было еще несколько «точек соприкосновения». Многие литературоведы считают, что вятский купец Тихон Булычев послужил писателю прототипом образа главного героя в пьесе «Егор Булычев и другие». Сам Горький не раз плавал на булычевских пароходах в качестве пассажира. 23 июля 1895 г. Алексей Максимович опубликовал критическую заметку в «Самарской газете», в которой отзывался о вятском пароходовладельце как о безобразном хозяине реки Вятки», которая оказалась «в его полном и бесконтрольном распоряжении». Горький критиковал Булычева за то, что его пароходы ходят все время перегруженные, в связи с чем пассажиры испытывают большие неудобства.
В советское время дом Франжоли был отнят у владельцев (последними была семья Шиховых) и передан артели портных. Затем до конца 1960-х гг. в нем размещались жилые помещения. В 1970-е гг. все постройки на углу Московской и Свободы улиц были уничтожены для строительства масштабного здания АТС. Сожалея об этих утратах, историк Владимир Любимов писал: «…громада АТС — этакое символическое надгробие умершей старой Вятки. Жаль бесследно уничтоженных домишек. Каждый из них столько мог порассказать...».
Увлекающийся краеведением Александр Кирюхин установил, что изначально привычное нам здание АТС должно было выглядеть несколько иначе. Однако «так, как в основе лежал проект для южных регионов, попав в прелестный вятский климат, он слегка изменился. Окна северного фасада сильно съежились, исчезли затеняющие ребра. Оставшиеся от южного варианта крохотные отопительные батареи существовали довольно долго, а планируемая система отопления поддувом теплого воздуха так и не заработала…».
Также Кирюхин указывает, что в 1970-е годы только на одном этаже здания располагалась обычная городская АТС, все же другое пространство дома занимало междугородная автоматическая станция «Кварц», аппаратура дальней связи, телеграф и т.д.