Пропавшие дети и пироги с человеческим мясом. История вятских людоедов.
История «вятских людоедов» известна многим кировчанам и до сих пор ужасает подробностями страшных казней маленьких детей в подвале дома на улице Коммуны (ныне — Московская, 21). Однако в литературе о жизни города в эпоху Великой Отечественной войны этот эпизод встретить невозможно, в советское время о нём тоже не принято было говорить и писать, так что история кочевала из уст в уста, а многие и вовсе считали её байкой и городской легендой. Однако краевед и журналист Евгений Пятунин на рубеже 1980-90-х годов в ряде газетных публикаций и в книге «Убийства, которые потрясли Вятку» подробно описал преступления кировских людоедов со ссылкой на очевидцев событий и архивные документы.
Людоедка с гармонной фабрики
В голодный 1942 год на кировских рынках стали замечать двух женщин, которые торговали котлетами и пирожками с мясом. Это были некие Августа Абатурова и Пелагея Клюкина, которые с 1941 года жили в подвале бывшего дома Кардакова на улице Коммуны. Абатурова работала на гармонной фабрике, выделялась вызывающе наглым поведением и алкоголизмом. Пятунин в своей книге описывает эпизод, когда Августа в пьяном виде расхаживала по улице Коммуны и на осуждающие взгляды горожан отвечала тирадой: «Чего уставились? Всех вас под нож на котлеты пущу!»
Её мать Пелагея и отец (его имя опрошенные Пятуниным соседи не смогли вспомнить) были уже пожилыми, тихими людьми. У Августы также на попечении состояло двое маленьких детей, которые в момент страшных событий 1942 года болели дистрофией и находились в больнице на улице Свободы.
Одновременно по городу поползли слухи о пропаже маленьких детей. Они отправлялись на рынки, чтобы поменять предметы домашнего обихода на что-то съестное, и вечером уже не возвращались. О голоде и торговле в годы войны вятский писатель и старожил Евгений Мильчаков в книге «Рынки» вспоминал так:
«Особенно расцвела рыночная торговля во время войны. В магазинах были громадные очереди. Всё продавалось по продуктовым карточкам. А промтоварные магазины были пустыми. А много ли положено иждивенцу? Кусок хлеба, немного крупы или гороха, четушка растительного масла... вот, пожалуй, и всё. Опухали с голода. Слабели. Многие были дистрофиками. Всё время хотелось есть. Мысли только о пропитании, а дома – шаром покати! На рынке же можно купить практически всё. Хлеб, масло, сахар, мука, крупа, самодельные конфеты...»
Но на рынках детей поджидали «лихие люди», появившиеся в городе именно в военные годы: напёрсточники, цыганки-гадалки, воры, бандиты. Там же выслеживала своих жертв людоедка Абатурова, предлагая прогуляться до дома, накормить и купить то, что они продавали. После этого ребят уже никто не видел. На тех же рынках Августа сбывала свои пироги с мясом.
Убийство ребёнка и суд Линча
Разоблачить людоедов помогла Таисия Морозова — девушка, которая жила в подвале дома на Коммуны по соседству с Абатуровой. Её комната была проходной, и людоедки постоянно ходили мимо Таисии. Однажды утром после работы в госпитале Морозова вернулась домой и увидела, как Пелагея и Августа повели к себе в комнату очень худую маленькую девочку. Перегородки через стены в доме были тонкие и сквозь сон Морозова услышала страшные крики ребёнка: «Не трогай меня! Не режь меня! Не надо ножик!»
Абатурова занимала комнату, где до войны жила семья Морозовой, и у Таисии остались от неё ключи. Услышав возню за стеной, Морозова ворвалась в помещение. Её охватил ужас: людоедки разрезали девочке шею, лилась кровь, ребёнок уже был мёртв. Увидев Таисию, Абатурова кинулась на неё и ударила ножом в лицо. Девушка вырвалась и побежала в милицию. Абатурова быстро сориентировалась, выскочила в окно и бросилась бежать по направлению к реке. Она даже успела купить билет на паром, но её задержали.
В это время перед домом уже собралась большая толпа зевак. Сотрудники милиции попытались арестовать Пелагею Клюкину, но её за волосы выволокли из подвала разгневанные кировчане. Огромная толпа, собравшаяся у здания, плевала в неё, била руками и камнями. Милиция фактически спасла людоедку от самосуда. Морозова вспоминала, что когда увидела арестованную Абатурову, то Августа начала кричать: «Задавлю тебя, сука! Всё равно ты не будешь жить!»
Уголовники выносят приговор
Тело убитой девочки завернули в тряпку и увезли в морг. После милицейского обыска жильцы нашли в подвале дома черепа и кучу зарытых костей. Евгений Пятунин указывал, что людоедки расчленили в доме на Коммуны от 7 до 12 детей, их останки были захоронены у одного из деревьев на улице Свободы.
Абатурову и Клюкиных Таисия Морозова видела на очной ставке. Они выглядели подавленными, измождёнными и опухшими, вины своей не отрицали. В книге «Убийства, которые потрясли Вятку» встречается упоминание о том, что Таисии Морозовой в 1944 году некий выпущенный из тюрьмы мужчина рассказал, что Абатурова и Клюкины не были осуждены – их с особой жестокостью убили заключённые, узнав об их преступлениях.
После этой истории прохожие ещё долго обходили стороной старинный двухэтажный особняк. Евгений Пятунин отмечал, что ещё в 1960-е годы люди, проходя мимо, зачастую падали здесь в обморок. Сегодня один из старейших деревянных домов Вятки наполовину жилой, первый и подвальный этаж занят магазинами и торговыми учреждениями.
Легенда или реальные события?
Скептики считают, что история людоедов с улицы Коммуны – всего лишь городская легенда. Они указывают на некоторые нестыковки в этой истории. Так, продажа в военное время на рынках пирогов с мясом в условиях товарного дефицита и карточной системы сразу бы вызвала вопросы. Тем более что Абатурова вела аморальный образ жизни, пьянствовала и в открытую рассказывала коллегам и случайным людям о человеческой начинке пирогов.
Сомнительным кажется и то, что жители многонаселённого дома не чувствовали запах мяса (в военные-то годы) и не замечали многочисленных детей, которых приводила Абатурова. Не опубликованы и документальные подтверждения этой истории. Пятунин указывал, что нашёл в архиве Областного суда лишь карточку уголовного дела, но все материалы бесследно пропали. Возможно, это дело было засекречено или недоступно в архивах силовых структур.
В то же время среди людей старшего поколения каждый второй знаком с этой историей. А в конце 1980-х годов Евгений Пятунин слышал о ней из первых уст — от Таисии Морозовой и других старожилов дома на Коммуны. Людоедство было известным феноменом голодных военных лет, и в страдавшем от нехватки продовольствия Кирове, переполненном людьми из разных городов, такая история вполне могла случиться.